Как на море на океане, на острове Буяне, есть бел-горюч камень Алатырь, на том камне устроена огнепалимая баня, в той бане лежит разжигаемая доска, на той доске - тридцать три тоски. Мечутся тоски, кидаются тоски, бросаются тоски, из стены в стену, из угла в угол, от потолка до потолка, оттуда через все пути и дороги, перепутья, воздухом и аером. Мечитесь тоски, киньтесь тоски и бросьтесь, тоски, в ретивое сердце, в ее ум и разум, в волю и хотение, во все ее тело белое и во всю кровь горячую, и во все ее кости, и во все суставы: в 70 суставов, полусуставов и подсуставов. И во все ее жилы: в 70 жил, полужил и поджилков, чтобы она тосковала, горевала, плакала и рыдала по всяк день, по всяк час, по всякое время, нигде бы пробыть не могла, как рыба без воды. Кидалась бы, бросалась бы из окошка в окошко, из дверей, в двери, из ворот в ворота, на все пути и дороги, и перепутья с трепетом, тужением, с плачем и рыданием, зело спешно шла и бежала, и пробыть бы без него единой минуты не могла. Думала бы о нем не задумала, спала бы не заспала, ела бы не заела, пила бы не запила, и не боялась бы ничего; чтоб он ей казался милее свету белого, милее солнца пресветлого, милее луны прекрасныя, милее всех и даже милее сну своего, по всякое время: под молоду, под полон, на перекрое месяца и на исходе месяца. Сие слово есть утверждение и укрепление, им же утверждается и укрепляется и замыкается. А если еще кто, кроме меня, покусится отмыкать страх сей, то буди, как червь в свище ореховом. И ничем, ни аером, ни воздухом, ни бурею, ни водою дело сие не отмыкается. Аминь.

Далее-->